Несколько капель крови, упавшие в гигантский Грааль земли, обновили всю Вселенную.

Оливье Клеман. «Истоки»

Трудно встретить в мире такую вещь, которая мгновенно находила бы в сердце таинственный отклик одним только своим названием. Но вот мы произносим певучее «Грааль» и тут же переносимся куда-то в пещеру, где находится Святая Чаша, рядом с ней — Король-Рыболов, древний старец, много столетий охраняющий святыню от непосвященных. Мгновение — и видение исчезает. Теперь нам предстоит дальнее странствие за Граалем, ибо, увидев его лишь раз, мы уже не можем не устремиться за ним. Но Грааль не находят, его взыскуют так же, как и благодать.

Святая Чаша будоражила души многих людей, откликающихся на чудесное. Их произведения -это не просто прихотливая фантазия художника. Это как бы настройка на волну высшей, небесной Реальности, по которой мы так тоскуем и к которой стремимся всю свою жизнь. Существуют горы книг, множество легенд, толкований на тему Грааля. В западно-европейских средневековых леген-дах это таинственный сосуд, ради приближения к которому и приобщения его благим действиям рыцари совершают свои подвиги. Эти произведения, в которых взыскующий и вопрошающий герой, прошедший в своих скитаниях небо и ад, дерзнувший бросить им вызов и заключивший договор с тайными силами, один исследователь, которого цитирует Томас Манн в своем докладе «Введение к «Волшебной горе», относит к типу «The Quester Legend». Самой известной формой, в которую он вылился в Германии, является «Фауст» Гете. Но за Фаустом, этим вечно взыскующим, стоит целая группа произведений, носящих название «Сказание о Святом Граале». Вспомним несколько самых известных, например «Персиваль, или Повесть о Граале» Кретьена де Труа (XII век), где искателем Святой Чаши является Персиваль, один из рыцарей Круглого стола короля Артура. Прежде чем достичь священного места, искатель Грааля должен пройти ряд страшных и таинственных испытаний. Пройдя их, он приобщается к тайнам, доступным л ишь избранным. В XV веке английский писатель Мэлори написал свой знаменитый роман «Смерть Артура-«, в который включена «Повесть о Святом Граале, трактующая о самом истинном и самом священном, что есть на этом свете». В нем рыцари Круглого стола отправляются на поиски Грааля, их шестеро: Ланселот, Пелеас, Пелинор, Боре, Персиваль и Галахад. Но только двое последних станут рыцарями Святого Грааля, ибо для вступления в число рыцарей Небесного подвига, «когда смертная плоть начинает постигать предметы духовные», надо обладать целомудрием и чистотой. Много приключений и искушений подстерегало рыцарей на пути к Граалю. Ланселот, Пелеас и Пелинор вынуждены вернуться назад, так как по слабости своей веры и из-за гордыни они не могли лицезреть святыню. Ланселот, оказавшись перед дверью, за которой находился Грааль, не посмел даже приблизиться к священному сосуду. Он лишь смиренно падает на колени. Отшельник, который по очереди встречает рыцарей, постоянно наставляет их, напоминая нетвердым духом, что им недостает милосердия, воздержания и праведности. Вот, например, что он говорит Ланселоту, который так и не сподобился узреть Святую Чашу: «Человек должен помнить, что камень тверд по природе, хоть есть камни мягче, а есть и тверже. И это надлежит тебе помнить, сэр Ланселот, ибо ты не отступался от греха своего, как милостив к тебе ни был Господь. Вот потому ты тверже любого камня и тебя не размягчить ни воде, ни огню, и потому жар Святого Духа не проникает тебе в душу. <…> Однажды в Вербное Воскресенье Господь наш проповедовал в Иерусалиме, и нашел Он, что народ там закоснел в жестокости, ибо во всем городе ни один не соглашался дать Ему приют. И тогда вышел Он из города и по дороге набрел на смоковницу с густой, зеленой листвой, но без плодов на ветвях.

И проклял Господь Наш дерево, которое не приносит плодов. <…> Вот и тебя, сэр Ланселот, когда явился перед тобою Святой Грааль, Бог узрел без плодов — без добрых мыслей, без возвышенных стремлений, лишь запятнанным похотью».

Итак, только достойные, то есть выдержавшие испытания, могут взыскать Грааль, однако и им он является с той или иной мерой прикровенности. Для недостойных он всегда невидим. Излишняя внешняя активность тоже может помешать созерцательности и ослабить стремление к высшему. Грааль может быть рядом, но при этом остается невидимым. Ослепление перед лицом духовной реальности тем сильнее, чем искренней человек хочет ее достичь. Так у Мэлори произошло с королем Эвелаком. который «постоянно стремился быть там, где находился Святой Грааль. Но однажды он настолько приблизился к священной Чаше, что Господь Наш разгневался на него, но он все не отступался, все тянулся к ней, и тогда Бог поразил его почти полной слепотой» и, кроме того, «все тело его было изъязвлено глубокими ранами — и плечи, и руки, и даже лицо». Поиск недоступного Грааля символизирует приключения духа на пути к совершен-ству. В конце пути могут открыться врата Небесного Иерусалима, где сияет Божественная чаша.

Однако совершенство достижимо не с помощью удара копьем, но через полное обновление духа и сердца. Нужно идти дальше, чем Ланселот и Персиваль, чтобы достичь той прозрачной открытости Божественному, которую удалось сохранить Галахаду.

Вот как, например, пишет про Грааль в середине XX века английский писатель Чарльз Вильяме в романе «Война в небесах»: «На пороге маленькой комнаты, где архидиакон накануне разглядывал Чашу, его остановил высокий, чистый и радостный звук. Какая-то нездешняя нота прозвучала на миг и тут же исчезла, если вообще была. Он благоговейно преклонил колени перед старым потиром и бережно поднял его. <…> Он был един с Чашей, он превращался в луч, в один из лучей, бьющих из этого центра, в луч, опираясь на который, священный сосуд плывет среди смертных».

Французский ученый А.Бегуи считает, что Грааль — это одновременно умерший за людей Христос, Чаша, которая первоначально служила Христу и апостолам во время Тайной Вечери, наконец, потир с кровью Иисуса Христа, которую собрал Иосиф Аримафейский, снявший с креста тело распятого Спасителя; а стол, на котором стоит чаша, — это и камень Гроба Господня, и стол Тайной Вечери, и алтарь, где совершается ежедневное таинство. От Грааля неотделимы еще два предмета, образы которых иногда сливаются: чудодейственное копье, пронзившее тело распятого Христа, — питающее, разящее и целящее, и заветный меч царя Давида, уготованный рыцарю-девственнику. В кельтской мифологии это победоносное копье Луга, героя ирландских саг, мечущее искры и убивающее само собой, если не держать его постоянно в котле, полном крови, и неотразимый меч Нуаду, божественного правителя Племен богини Дану. Есть еще одна версия, по которой Грааль — серебряное блюдо, иногда с окровавленной головой. Этот мотив дошел до нас в валлийской передаче и связан не только с образом Иоанна Крестителя, но и с магической ролью отрубленной головы Брана в кельтской (ирландской и валлийской) мифологии. Бран считался сыном Лира и правителем Британии. В ирландской традиции в саге «Плавание Брана» (VIII — IX века) герой достигает потустороннего мира на островах блаженных в океане. Считалось (валлийское повествование «Четыре ветви Мабиногион», XI век), что после смерти его голова служила чудесным талисманом: зарытая в Лондоне, она предохраняла остров от нашествия и бедствий. В валлийском же сказании о Бране повествуется о неком пиршестве на острове Гвалес (одно из названий потустороннего мира), известном как «гостеприимство Благородной Головы»; хозяином пира выступает голова Брана. Брана называют также «благословенным», так как ему приписывали утверждение христианства в Британии. Бран стал святым Бренданом средневековых легенд. И что особенно интересно — его считают одним из предков короля Артура.

Происхождение Чаши связано с небесным камнем, выпавшим из венца мятежного архангела Люцифера. Этим камнем, согласно легенде, был огромный изумруд, из которого и высекли Грааль. Изумруду издавна приписывали сверхъестественные свойства. У алхимиков это камень Гермеса, посланца богов и Великого Психопомпа, камень тайного знания. Изумруд называли «росой мая», он символ весны, жизни, развития, противопоставлен зиме, смерти, разрушению; влажный, лунный, он противостоит всему сухому, солнечному, огненному. Камень обладал свойством рассеивать самую густую мглу. Порождение ада, он может обратиться против адских существ, зная их тайны. Согласно готическому манускрипту из Оксфорда изумруд дает свободу узнику, но при условии, что камень будет освящен, то есть лишен своих дурных свойств. В видении св. Иоанна он уже очищен, ибо: «Сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду» (Откр. 4:3). Из отшлифованного камня и была высечена Чаша. Сутью и содержимым Чаши, таким образом, стал ослепительный свет, возникший в результате шлифовки. Этот свет уподобляется сердечному озарению, возникающему благодаря духовной сосредоточенности. Грааль обладает способностью чудесно насыщать своих избранников неземными яствами (что впервые обнаружилось во время заточения Иосифа Аримафейского). Эта черта, играющая важную роль в легендах, сближает Грааль с мифологическими символами изобилия (например, рог Амалфеи в греческой мифологии). Особенно стоит обратить внимание на котел в мифах и ритуалах кельтов. Таких котла — три. Прежде всего, это котел изобилия Дагда, бога друидов. От него никто не уходит, не насытившись. Второй котел — котел воскрешения. В него, согласно уэльскому мифу, бросают мертвых, чтобы на следующий день они воскресли. И, наконец, котел жертвоприношения. Котел изобилия Дагда содержит не только материальную пищу, но и всяческие знания. Например, богиня поэтов, врачей и кузнецов обладала котлом — средоточием вдохновения и магических способностей. Большинство мифических и магических котлов у кельтов найдено на дне океана или озер. Чудесный котел ирландцев Murios берет свое имя от muir — «море». Волшебные котлы, чаши и котелки принимают магическую силу воды. Эту силу часто символизирует жидкость, ею может быть амброзия, живая вода. Они дают бессмертие или вечную молодость своим обладателям, делают их героями или богами.

В различных традициях с чашей связано множество самых разнообразных ассоциаций: это и кормящая материнская грудь, дающая молоко, и жертвенная чаша с напитком бессмертия сомой в индийской мифологии, и лунный серп; это и лодка, корабль, ковчег, содержащий залог постоянного обновления, возрождения жизни (здесь уместно будет вспомнить, что в католической традиции храм также отождествляется с кораблем). Святая Чаша с кровью Христа уподобляется розе, которая одновременно является и символом ран Христовых; в средневековой иконографии розы распускаются там, куда падают капли стекающей с копья центуриона искупительной крови Христовой, «росы небесной»; в VII веке могила Христа писалась в красно-белых тонах, цветах розы. В розенкрейцеровской символике Крест изображался с пятью розами — одна в центре и по одной на каждой ветви Креста; роза в центре — сердце Христово (сердце — также символ Грааля).

В мистической литературе ислама чаша главным образом символизирует сердце, исполненное любви и сострадания. Ему с помощью интуиции открыты пути познания конечной цели души. Сердце посвященного (своего рода микрокосм) часто сравнивают с чашей легендарного персид-ского царя Джамасхида, в которой он мог видеть мироздание. И, что интересно, египетский иероглиф сердца — это тоже чаша. Чаша в христианской традиции — это, прежде всего, понятие сакральное. Из нее мы причащаемся Тела и Крови Христовой, приобщаясь таким образом к жизни вечной. Перед причастием в церкви поется строфа из 115-го псалма: «Чашу спасения приму, и имя Господне призову». Одновременно она и символ благословения: «Чаша благословения не есть ли приобщение крови?» (1 Кор. 10:16). Но главным символическим аспектом Чаши является человеческая судьба. Человек принимает свою судьбу из рук Бога, как Чашу или как содержимое этой Чаши: это может быть Чаша, преисполненная благословениями (Пс.22:5 — «Чаша моя преисполнена»), Чаша карающего огня (Пс. 10:6 — «палящий ветер — их доля из Чаши» ); или Чаша гнева Господня (Откр.16:1 — «вылейте семь чаш гнева Божьего на землю»; Откр.16:19 — «Чтобы дать ему (Вавилону) Чашу вина ярости гнева Его»). Чаша — инструмент Божьей кары, наказания человеку, народам, городу (Иерем.51:7 — «Вавилон был золотою Чашей в руке Господа»; Зах.12:2 —»Я сделаю Иерусалим Чашей исступления»).Когда Иисус говорит о Чаше, которую Он должен испить (Мф.20:22 — «можете ли пить Чашу, которую Я пью?»), и когда происходит моление о Чаше(Мф.26:39 — «Да минует Меня Чаша сия»), имеется в виду не просто Его смерть, но главным образом судьба, которую Иисусу уготовил Бог и которую Он смиренно принимает, выполняя волю Пославшего Его.

Мистические хранители Святого Грааля составляют целую династию, восходящую прямо к Иосифу Аримафейскому. Лабор у Мэлори — отец Пелама и дед Пелеаса. Во французских текстах король Пещер-Рыболов — отец (иногда брат) короля Пелеаса, и именно он является хранителем Грааля. Образ этот, от которого в пересказе у Мэлори остались лишь отголоски, сопоставляют с рыбаком — героем ирландских саг. Путь Грааля из Палестины на запад легенда связывала с путем Иосифа Аримафейского, миссионерская деятельность которого неопределенно соотносилась с различными местами Западной Европы — от британского монастыря в Гластонбери, где находится могила короля Артура, до Пиренейского полуострова (кстати, интересно вспомнить, что в XII веке монастырские легенды связали Гластонберийский монастырь с локализацией знаменитого Аваллона, острова блаженных, куда после сражения при Камлане был перенесен феей Морганой смертельно раненный король Артур). Грааль появляется в городе Саррасе, где Иосиф Аримафейский обратил в христианство местного короля, а также в таинственном замке Корбеник или Карбоник (название возводится к франц.-валлийск. Cor(s) Benoit, «благословенный рог», то есть рог изобилия). Грааль и сопутствующее ему священное оружие терпят близ себя только непогрешимых в целомудрии, всякий недостойный, приблизившийся к святыне, бывает наказан раной или недугом, однако он может ожидать избавления все от той же святыни. Хранителем Грааля у Чарльза Вильямса в его романе «Война в небесах» выступает Пресвитер Иоанн, правитель загадочной горной страны, расположенной где-то далеко на Востоке. Пресвитер Иоанн отождествляется иногда с Иоанном, любимым учеником Христа. Слова Спасителя «Если Я хочу, чтобы он пребыл, пока прииду, что тебе до того?» (Ин.21:22) стали истолковываться впоследствии так, что ему обещана земная жизнь до Судного дня. В некоторых источниках упоминается его необычная переписка с римскими папами, неоднократно отправлявшими посольства на поиски легендарной страны. Сведения о Пресвитере Иоанне чрезвычайно скудны, однако, возможно, Ч.Вильяме, как член Герметического Ордена Золотой Зари, имел доступ к каким-то тайным, ныне утраченным источникам.

Относительно этимологии слова «Грааль» существует целый ряд гипотез: Sangreal — переосмысление от Sang real — «истинная кровь» (подразумевается кровь Иисуса Христа), Gradalis — от Cratalem (греч. krates — большой сосуд для смешения вина с водой), Gradalis — от Graduale («церковное песнопение»), Graal — от ирл. cryol — «корзина изобилия» и т.п. Согласно «Словарю символов» Жана Шевалье и Алена Геербрана, graal означает одновременно «сосуд» и «книга»: это подтверждает, что содержимое Чаши — и жизнь, и откровение. И тогда уж не та ли это книга, добавим мы, которую Ангел в «Откровении» повелел съесть Иоанну Богослову? Как знать… Ведь Грааль — необыкновенно емкий символ, с поразительно мощным полем притяжения: в это поле, словно в гигантскую воронку, властно втягивает он все новые и новые смыслы, и вот уже сама Чаша разрастается до чудовищных размеров, оказываясь половинкой древнего Мирового Яйца, небесной полусферой Вселенной. Кубок Царя Царей, Символ Символов…

Грааль становится одним из важнейших архетипов европейского сознания, и интерес к нему особенно возрастает в XX веке, когда культура переживает очередной всплеск мифотворчества. Для К.Г.Юнга, изобретателя понятия «архетип», Грааль — один из ключевых символов. Вот как он описывает сон одного из своих пациентов. «Погружение в глубины всегда предшествует подъему. Так,<ему> снилось, что он увидел на горе замок Святого Грааля. Он идет по дороге, подводящей, кажется, к самому подножию горы, к началу подъема. Приблизившись к горе, он обнаруживает, к своему величайшему удивлению, что от горы его отделяет пропасть, узкий и глубокий обрыв, далеко внизу шумят подземные воды. Но к этим глубинам по круче спускается тропинка, которая вьется вверх и по другой стороне. Тут видение померкло и спящий проснулся. И в данном случае сон говорит о стремлении подняться к сверкающей вершине и о необходимости сначала погрузиться в темные глубины, снять с них покров, что является непременным условием восхождения. В этих глубинах таится опасность; благоразумный избегает опасности, но тем самым теряет и то благо, добиться которого невозможно без смелости и риска». В описываемом Юнгом сновидении присутствует волшебный замок Монсальват, в котором хранится чаша. Этот замок был целью странствующих рыцарей, и сновидение действительно соответствует средневековым представлениям о замке (стоит на скале, отделен пропастью и глубокими водами). В аналитической психологии Юнга Святой Грааль символизирует вечные поиски человеком внутренней целостности, полноты существования, движение от Эго к Самости. Поиску Грааля сопутствует множество трудностей и искушений, которые необходимо преодолеть всякому истинно взыскующему.

Киноискусство также не осталось равнодушным к этой теме. В блистательной и ироничной киноновелле С.Спилберга «Приключения Индианы Джонса», а точнее — в первой ее части «Последний крестовый поход» отец и сын Джонсы ищут чудесную Чашу, чтобы спасти ее от нацистов, намеревающихся с помощью Грааля завладеть миром. Героям предстоит ответить на вопрос, который Индиане задает один из членов братства хранителей ковчега: «Спроси у себя, для чего ты ищешь Грааль — для его славы или для своей?» В конце концов после нескончаемых опасных приключений Индиана оказывается у цели, почти одновременно со своим главным противником, преследующим его по пятам. Чаша находится в древнем храме, где ее вот уже 700 лет стережет престарелый рыцарь, последний из трех братьев-хранителей. И тут нацист, искавший чашу лишь для своей славы, погибает, а благородный и самоотверженный Индиана, истинный рыцарь, удостаивается чуда: Грааль исцеляет его смертельно раненного отца.

Один из крупнейших писателей XX столетия. Томас Манн, в своем уже упоминавшемся докладе «Введение к «Волшебной горе» говорит, что главного героя его романа, Ганса Касторпа, можно отнести к числу героев — искателей Грааля. «Взыскующего героя, — пишет Т.Манн, — в особенности ищущего Грааля Парсифаля, в начале его странствий часто называют «простаком», «великим простецом», «безобидным простаком». Это соответствует «простоте», простодушию и заурядности, которые постоянно приписываются герою моего романа <…>. Прежде чем достичь священной горы, искатель Грааля должен пройти ряд страшных и таинственных испытаний в лежащей на его пути часовне, которая называется Atre perilleux (Очаг опасное -тей).<…> Волшебная гора — это видоизмененный храм Приобщения, арена опасной борьбы за право проникнуть в тайну бытия, и Ганс Касторп, совершающий «путешествие в целях образования», оказывается таким образом обладателем славного генеалогического древа, потомком мистических героев-рыцарей; он — типичный новообращенный, который с любопытством подлинного неофита добровольно <…> спешит в объятия болезни и смерти, ибо первое же соприкосновение с ними сулит ему ясновидение, прозрение, чудесный взлет его «я», — разумеется, если он не побоится пойти на связанный с этим большой риск. <…>. В главе под названием «Снег» заблудившийся на гибельных горных кручах Ганс Касторп грезит о Человеке. <…> Грааль предстает перед ним в грезах, которые он видит в своем глубоком, похожем на смерть сне; Грааль — это идея Человека, первое предчувствие новой, грядущей человечности, прошедшей через горнило глубочайшего познания болезни и смерти».

«Потомками мистических героев-рыцарей», Галахада, Персиваля и Борса, оказываются и герои романа Ч.Вильямса «Война в небесах»: архидиакон, герцог и сотрудник издательства. Двое из них, как и положено Галахаду и Персивалю, умирают, но третий остается в живых.

Раз уж мы заговорили о героях-«простецах», как их называет Манн, то нелишним будет вспом-нить еще одну замечательную киноработу, фильм Тэрри Джильямса «Король-Рыболов». Герой ее, бездомный профессор истории Пэрри, сошедший с ума после трагической гибели жены, ищет Грааль. Этот простак, а наверное, и попросту безумец, не только сам находится необычайно близко от истины, но при этом оказывается способным спасти душу своего приятеля Джека, высокомерного, эгоистичного и трусоватого, заставляет его совершить нелепый, отчаянный, казалось бы, совершенно безнадежный, но в действительности самоотверженный и героический поступок. Не случайно, что Грааль, спасший жизнь Пэрри, на поверку всего лишь старый спортивный кубок. Неказистая, скромная оболочка скрывает божественную сущность Чаши. Таков и Грааль из «Войны в небесах»: «сосуд был стар, об этом говорила и простая, строгая форма, и отсутствие украшений». Незримо проезжает он в повозке с сеном мимо тамплиеров в романе У. Эко «Маятник Фуко». Индиана Джонс и его соперник, достигшие убежища Божественного Сосуда, должны выбрать Чашу из множества стоящих перед ними кубков. Нацист, взявший самый роскошный, богато украшенный кубок, выбрал на самом деле не Грааль, а суету мира, vanitas vanitatis, и был наказан страшной смертью. Индиана, догадавшийся, что кубок должен быть совсем простым и незатейливым — ведь это кубок плотника, поступает мудро и в награду получает воз-можность спасти отца. Наказание ждет дерзкого, без должного благоговения осмелившегося посягнуть на Чашу. Но раскаявшийся может ждать от нее исцеления. Вот что рассказывает Пэрри Джеку (фильм «Король-Рыболов»). Король-Рыболов, будучи еще мальчиком, должен был совсем один провести всю ночь в лесу, чтобы доказать свои права на престол. В лесу его посетило тайное видение — Святой Грааль, охваченный пламенем. И некий голос сказал мальчику: «Ты будешь хранителем Чаши и сможешь исцелять сердца людей». Мальчик был ослеплен чудесным видением силы, славы и красоты. На какое-то короткое мгновение он почувствовал себя непобедимым. Он протянул руку в огонь, чтобы схватить Грааль, но Грааль тут же исчез, нанеся мальчику страшную рану. Время шло, мальчик становился старше, а его рана —глубже, и однажды жизнь потеряла для него всякий смысл. Король утратил веру и любовь и мог только тосковать по Чаше. Он стал понемногу умирать. Как-то раз в его замок забрел один простак, дурачок, и нашел короля в одиночестве. Он не знал, что перед ним король, он видел просто одинокого, страдающего человека. Он спросил у короля: «Что с тобой, друг?» Король ответил: «Меня мучает жажда, у меня пересохло горло». Тогда простак вынул из мешка чашку, наполнил ее водой и протянул королю. Когда король стал пить, он вдруг понял, что рана его исцелена. Он взглянул на свои руки и увидел в них Грааль. В изумлении он повернулся к простецу:»-Как ты узнал, что это именно то, что я искал всю свою жизнь?» Тот ответил: «Я не знаю, я просто видел, что ты жаждешь».

Так простая чаша дурачка принесла исцеление и утешение страждущему, некогда гордому человеку, указала ему путь к согласию с самим собой, — путь, ведущий к цели через смирение.

«Вы, взалкавшие Грааля, примите то, к чему вы стремились — то, что вы есть» — этим возгласом Пресвитера Иоанна из романа Чарльза Вильямса мы и закончим наш рассказ «о самом истинном и священном, что есть на этом свете».

Источник: Урания №2-97